Наши наблюдатели Галина Алексеевна Гончарик и Светлана Дмитриевна Вергейчик героически боролись за правду во время прошедшей парламентской кампании. Галине Алексеевне в ее 72 года даже пришлось стоять целый день, так как стула для наблюдателя от оппозиционной ОГП «не нашлось».
Крайне вызывающе и грубо вела себя председатель комиссии Лариса Новик, которая является заместителем директора по производству Белорусского центра моды. Под ее руководством совершалось преступление – были сфальсифицированы выборы на участке, и она не могла об этом не знать. Ее будут судить в новой Беларуси.
Но была еще и учительница школы № 44, преподаватель информатики. Вот она, рядом с председателем гражданкой Новик. Приносим извинение за качество фото – оно сделано украдкой, снимать не давали.
Мы разговариваем о ней с Галиной Алексеевной, которая не может сдержать эмоций:
- Ну, винтики – пришли, посидели, да и ушли...
- Это не винтики! Это фальсификаторы, которых наняла наша власть!
- То есть не получилось бы у Ермошиной без них?
- Безусловно! Не Ермошина этим занимается. Может, она консультировала, давала указания, количество, кому сколько голосов. Но это конкретные люди, которые занимаются фальсификациями.
- То есть это не такое маленькое преступление?
- Что значит – маленькое преступление?! Это уголовно наказуемое преступление – фальсификация выборов! Это большое. Это преступление перед человечеством.
- Ну, может быть, это на одном участке вот такие попались, а на других – хорошие?
- И на других – точно такие! У нас очень большой опыт. Мы наблюдаем на каждых выборах.
Именно на этих учителях и держатся фальсификации! Не надо списывать на тех двух – Лукашенку с Ермошиной, что сидят наверху. На самом деле, есть огромное количество вот этих помогатых, без которых ничего не получилось бы сфальсифицировать… Не было бы этих «винтиков» - и ничего бы не могли эти двое сделать.
Вопрос сейчас – к каждому. Как ты себя ведешь. Идешь или не идешь голосовать, почему, читаешь ты или не читаешь, за кого ты голосуешь. В курсе ты или не в курсе, что происходит? Найти информацию сейчас не фокус, но даешь ли ты себе труд разобраться? Или: ой, я вне политики!
Комиссии – да, там все проверенные, купленные…
Но каждый сейчас должен спросить вот у этой учительницы – ученики, родители учеников: «А вы лично почему так делаете? Вы почему приписываете? Вы ведь совершаете преступление!» Родственники ее и друзья должны спросить: «А ты зачем это делаешь?»
Они думают, может быть: «Я ж на маленьком месте… Я ж тут чуть-чуть!»
Да не чуть-чуть! Из каждого такого «чуть-чуть» и складывается общее огромное преступление!
- Что мы знаем про этого человека, про этого члена комиссии?
- Учитель информатики школы № 44. Вела себя довольно корректно. По-человечески в общении нормальный человек. Но когда дело дошло до подсчета голосов, то сидели вдвоем председатель и она. И она как математик сводила все эти спущенные сверху проценты – чтобы у них сошлось… Она ж чья-то жена, чья-то мама, чей-то учитель – и, может быть даже, ее любят ученики… Но вот она садится и совершает преступление. Она не может не знать, что она подтасовывает, подделывает результаты.
Вся комиссия – с дома моды и с этой же школы… Председатель все время кричала электрику из своего дома мод: приходите и делайте что-нибудь (столы надо было двигать) – а то вы премию хотите получить потом, а столы надо двигать – вас нет.
Когда мы стояли в пикетах по сбору подписей за Лебедько, за программу «Миллион новых рабочих мест», за программу перемен, к нам подходил мужчина: «Я прекрасно знаю, как делается, я был председателем комиссии! Вы тут глупые, сидите, подписи собираете, а я умный – знаю, что все подделывается…»
Что ж ты, такой умный, подделывал?
Я сейчас ни учителей не уважаю, никого из этих. Но придет время – они будут как-то наказаны, я думаю.
Ермошина – понятно. Но вот эти…
Они же через год снова будут работать – те же и так же, на парламентских выборах.
